Главная | Регистрация | Вход
Чайный интернет-магазин в Магнитогорске
главное меню
Магазин Всё на дом
Уголок потребителя. [3]
Искусству покупать учат здесь.
Таблицы калорийности пищевых продуктов. [7]
О чае [6]
Все о пользе чая, правильном употреблении чая, традициях и забавных чайных случаях.
Партнеры сайта
Статистика
Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0
______________________
Радио
Главная » Статьи » О чае
Русские чайные традиции
Что же такое русское чаепитие?
Об изначальном отношении к чаю в России можно судить по подборке пословиц того времени.

Чай проклят на трех соборах, а кофе на семи.
Чай, кофе, картофель, табак прокляты на семи вселенских соборах.
Кто пьет чай, тот спасения не чай.
Кто пьет чай, отчаивается от Бога.

В дореволюционной России существовало множество чайных традиций.

Во-первых, в крупных городах были дворяне-аристократы, которые с незначительными искажениями копировали английскую чайную традицию. Подобное чаепитие было популярно в петербургских и московских салонах. Подобный «дворянский чай» был не столько потреблением продукта, сколько поводом для общения.

Во-вторых, существовала купеческо-помещичья культура чаепития. Это тот самый самовар, и обязательно большое количество сладостей и еды. Из сладостей использовали сахар, мед, варенье, из еды – пироги с разнообразной начинкой (овощи, грибы, ягоды, творог, рыба и мясо), пряники, калачи, бублики. В чай часто добавляли спиртное – крепкие настойки и бальзамы. Часто подобные чаепития являлись хитрым способом не голодать во время постов – вроде и не еда, а чашек семь с пирожками навернешь, да и возрадуешься.

В-третьих, существовала мещанская субкультура чаепития. Мещане – это чиновники, служащие, лавочники, разночинцы. В этой субкультуре наблюдается копирование «дворянского» и «купеческого» чаепития. От купеческого мещане пытались перенять изобилие еды на столах, а от дворянского – культурную программу. Именно благодаря чайным посиделкам мещан сформировался как музыкальный жанр романс.

В-четвертых, существовала субкультура русского чайного общепита. В России было очень много чайнопитейных заведений. В любом ресторане были «чайные столы», где клиенты откушивали в лучших традициях «купеческого» чаепития.

В-пятых, с большой натугой можно выделить отдельную чайную традицию «простого народа» - рабочих и крестьян. Настоящий чай в те времена был им недоступен. Чаще всего употреблялась смесь из трав (иван-чай, душица, зверобой, малина).


Как гласят старинные русские летописи, пить этот чудесный напиток надо было медленно, чтобы получить наслаждение и освободиться от дурных мыслей, болезней и забот. В какое бы время ни пришел гость, для него ставили самовар. Хозяева по обычаю должны были выпить с ним чаю. Гости и домочадцы рассаживались за столом в строгой иерархии, по старшинству. Под образами сидели самые почитаемые гости или глава семьи с женой. Разливать чай и потчевать сидящих за столом надлежало хозяйке, которая могла прибегнуть к помощи старшей дочери.
Чашку принято было передавать двумя руками с приветливой улыбкой и пожеланием: «На здоровье!» Принимая чай, полагалось отвечать: «Спаси Бог вас» или «Благо дарю вам». Эти слова произносились за столом так часто, что буквально пронизывали воздух и создавали ту особую добрую магию, которая так интриговала иноземцев.

Состав чая в России варьировался в зависимости от пристрастий хозяев, состояния их здоровья, пола, времени суток. К примеру, девицам полагалось пить только «девичий чай», основу которого составляли сушеные яблоки с сердцевиной и семенами. Этот отвар помогал девицам долго оставаться белокожими и румяными. «Татьянин чай» из трех видов клевера, по преданию, способствовал поддержанию жизненных сил у Татьян, а также укреплял веру, надежду и любовь. В «мужские чаи» часто добавляли корневища девясила, петрушки, зверобоя.

Можно долго гадать и спорить, были ли жители Руси первыми из европейцев, кто познакомился с чаем из Китая, или же то были жители Западной Европы, которые издавна посылали корабли в далекие страны, в том числе в неведомый Китай.

Еще в XIII в. венецианский путешественник Марко Поло добрался до Китая и провел там почти 17 лет. Составленное с его слов описание путешествия содержало, однако, всего лишь упоминание об увольнении императором в 1285 г. министра финансов за недозволенное повышение налога на чай. Чуть более трех столетий спустя в Китае побывали португальские мореплаватели, которые закупили там много необычных китайских товаров, и в их числе был чай, к которому в Европе отнеслись вначале не более как с любопытством. Исследователи указывают при этом дату: 1610 г.

Российские историки-исследователи отмечают факт того, что при Иване III, ставшем в 1462 г. «государем всея Руси», восточные купцы привозили в Москву китайский чай. В правление царя Ивана Грозного о напитке «чай» рассказывали казачьи атаманы Петров и Ялышев, побывавшие в Китайской империи в 1567 г. Согласно ряду источников, в 1638 г. целых четыре пуда сухого чайного листа привез в Москву российский посол Василий Старков, как подарок монгольского Алтын-хана царю Михаилу Федоровичу (первому царю, рода Романовых), который, впрочем, не проявил интереса к нему. Московиты, тем не менее, уже стали познавать свойства чая, и в 1665 г. лекари посоветовали, лечение чаем царю Алексею Михайловичу, который «маялся болями в животе». Царю полегчало, чайный напиток произвел на него впечатление, и с того времени пошли регулярные закупки чая из Китая.

Вскоре Москва договорилась с утвердившимся тогда у власти в Китае императором Цинской (маньчжурской) династии о разграничении территории, мире и торговле, и в число товаров, подлежавших торговому обмену, вошел чай, который меняли в основном на редкие меха сибирского зверя. Подписанный в 1689 г. в Нерчинске договор закрепил эти договоренности и определил места проведения обмена. На российских рубежах таким местом стала Кяхта, через которую затем на протяжении более двух столетий следовали караваны с чаем для россиян.

Царь Петр I, как известно, еще в юности под влиянием «немецкой слободы» увлекся кофе и в последующем пить кофе обязывал всех гостей на своих увеселительных «ассамблеях». Однако массе россиян пришелся по душе чай, который очень уважала и императрица Екатерина И. Она лично следила за прибытием из Китая «чайных караванов» и благоволила развитию в Санкт-Петербурге производства отечественной чайной посуды. В ту пору расцветало искусство чайной посуды на знаменитом Императорском фарфоровом заводе (переименован в Ломоносовский при советской власти).

Путешествие чая из Китая в Нижний Новгород, а затем в Москву и Санкт-Петербург было долгим. Весь путь его от мест производства составлял около 18 тыс. км и длился 1618 месяцев: на верблюдах через пустыню Гоби, затем на лошадях и возах через сибирскую тайгу и на лодках через многочисленные реки. Прибытие каравана на Ирбитскую и Макарьевскую ярмарки Нижнего Новгорода каждый раз было большим событием для россиян. Особенно охочими до чая оказались москвичи, и Москва быстро стала «чайной столицей» России.

Исторический роман Г. П. Данилевского о событиях начала XIX в. «Сожженная Москва» (во время нашествия Наполеона) изобилует упоминаниями о чае, который пили в самых разных ситуациях, наслаждаясь им и веря в его жизненные силы. Примером может служить такая выдержка. «Митя все время, пока готовили ему комнату и делали повязку, был в лихорадочном полузабытьи и слегка бредил. Но когда он выпил стакан горячего, душистого чаю и жадно потребовал другой с «кисленьким» и когда раскрасневшаяся седая и полная Ефимовна принесла и подала ему его любимого барбарисового варенья, глаза Мити засветились улыбкой бесконечного блаженства...»

Заметим, что к концу эпохи Екатерины II ее подданные потребляли ежегодно количество чая, измеряемое «шестью тысячами нагруженных верблюдов». Китайцы снаряжали караваны по 200—300 верблюдов, и каждый верблюд нес на себе ящики с чаем («цыбики») общим весом 600 фунтов. Таким образом, в год россиянам поступало тогда 2—3 тыс. «чайных караванов», доставлявших 3,6 млн. фунтов китайского чая. Это примерно 1633 тонн.

Ряды поклонников чая полнились, и число караванов с каждым годом росло. «Караванный путь» оставался единственным для чайных поставок вплоть до открытия в 1880 г. первых участков Транссибирской железнодорожной магистрали. С того времени начался также завоз чая из Индии и с Цейлона — везли его морским путем до Одессы.Спрос на чай в стране продолжал расти, чаепитие стало неотъемлемой частью российского образа жизни. Распоряжением царя в 1886 г. чай включают в число основных продуктов армейского довольствия. Мастеровые и ремесленники в договорах с предпринимателями указывают три составляющие своей заработной платы: денежное жалование, харчи и чай.

О чае не забывали думать и тогда, когда человек бедствовал. Читаем у Н.С. Лескова в романе «На ножах»: «Заработок у Висленева почти равнялся тому казенному жалованию, которого... едва достает на чай и сахар». С. Н. Дурылин, рассказывая о московском быте, отмечал, что чай пили даже самые бедные студенты, хотя и могли купить всего осьмушку самого дешевого чая.

В первый год XX в. Россия ввезла уже около 57 тыс. тонн чая — больше, чем любая другая страна. Ассортимент чая был велик благодаря предприимчивости многих российских купцов, делавших на чайной торговле целое состояние.

С екатерининской эпохи берет начало «чайное дело» Петра Боткина, купца 1й гильдии, который не однажды ездил в Кяхту менять меха, кожи и сукно на большие партии китайских чаев. В первой половине XIX в. он стал крупнейшим отечественным чаеторговцем. Его сыновья продолжили дело, и «Боткинские чаи» оставались знаменитыми вплоть до Первой мировой войны. В XIX в. расцвело также чайное дело Перловых и Поповых, позже возникли чайные компании Кузнецова и Высоцкого.

В китайских лавках в Москве, по свидетельству С. Н. Дурылина, можно было найти богатый выбор чая. Москвичи уважали зеленый «Жемчужный отборный» и «Императорский лянсин» (лунцзин), пили белый чай «Серебряные иголки», желтый «Юнфачо с цветами». Популярными были фуцзяньские и сянганьские байховые черные чаи. Особенно знатными считались «фамильные» сорта под названиями «Царский букет» или «Редкостный ханский», «Ханский розанистый». Очень ценились ароматные «цветочные чаи», т. е. чаи с большим количеством «типсов». Широкому покупателю шли сорта попроще — под номерами (от 1 до 6го), а также плитки кирпичного чая.

Увлечение чаем уже к середине XIX в. охватило широкие массы российского населения. Помногу его пили господа и многие горожане, «баловались» им и на селе, и в крепостных вотчинах. А московские купцы да извозчики были главными знатоками чая, который подавали во всех трактирах, харчевнях, постоялых и ямских дворах.

В России с давних времен было много традиционных напитков, добрых по вкусу и хороших к случаю: медовуха, клюквенные и брусничные морсы, квас, а то и огуречный рассол. Тем не менее, заморский продукт «чай» неуклонно теснил их. Чай бодрил и согревал, и хворь прогонял, и настроение поднимал. Быстро согревал с мороза и особенным образом освежал после сенокоса либо после жаркой бани, мог снять озноб при простуде и прогнать хмель из затуманенной головы, снять ощущение переполнения желудка после обильного обеда и помочь при расстройстве желудка, когда ничто кроме чая с сухарями невозможно принять. Оценили чай на Руси!

Чаю обязано широкое развитие в России самоварного производства, которое возникло во второй половине XVIII в. на Урале и затем стало надолго главным делом тульских мастеров. Фабрика Василия Ломова, открывшаяся в Туле в 1812 г., стала столь знаменитой качеством создаваемых на ней самоваров, что была удостоена царской милости носить государственный российский герб. Многие годы на нижегородских ярмарках в большой цене были самовары мастеров Баташовых и Ломовых, а также Тейле, Ваныкиных, Воронцовых, Шемариных, и эти самовары непременно носили именное клеймо фирмы. Мастера самоварного дела демонстрировали не только умение владеть металлом, но и высокий художественный вкус, богатую фантазию. Создавались самовары самой различной формы и дизайна, небольшие, среднего размера и невероятно большие для трактиров и больших семей. В богатых купеческих семьях держали несколько самоваров разного размера и формы, гордились серебряным самоваром, а чай пить собирались в отдельной комнате — подобно тому, как китайцы и японцы устраивали свои чайные церемонии в отдельных помещениях.

Что касается самого устройства этого водогрейного аппарата, то он был в своей сути един: стены, кувшин, круг, шейка, поддон, ручки, репейка, стебло крана, ветки, донышко, решетка, душничек, подшишек, деревянные приделы, конфорка и заглушка. В наше время все эти слова — экзотика. Но это — наша история, «самоварный дымок Отечества», который нам по сей день сладок и приятен. Романы и повести русских писателей того времени дают много картин чаепития за столом, увенчанным самоваром, который не только кипятил «как надо» воду, но и грел на своей конфорке заварочный чайник. К тому же он в какое-то время «пел», «шипел», «сопел», «фыркал», «гудел»... Да мало ли звуков он издавал, радуя на праздниках большую семью либо скрашивая жизнь в непогоду, в несчастье, в одиночестве.
В середине XIX в. модным было располагаться со своим самоваром на природе, где особенно отрадно вкушать всю прелесть чая. На летних праздниках в парках Москвы гуляющей публике предлагался из больших самоваров ароматный чай, а тут же — и крендели, и пироги, и пирожки. Описание таких гуляний с чаем из самовара в Марьиной Роще и в Сокольниках можно почерпнуть из мемуарного сборника «Московская старина».

Увлечение чаем стимулировало, как уже было сказано, производство чайной и другой посуды на Императорском фарфоровом заводе, основанном в 1744 г. в Петербурге указом императрицы Елизаветы Петровны. При императрице Екатерине II завод стал изготавливать изысканные фамильные чайные сервизы и достиг высоких показателей качества, не уступая саксонскому фарфору. Получив в 1925 г. имя М.В. Ломоносова, завод по сей день остается флагманом российского фарфора. Марка «ЛФЗ» приобрела широкую известность, особенно после внедрения специалистами завода особенной технологии изготовления костяного фарфора: тонкостенного, почти воздушного и прозрачного, по-особенному звонкого. А посуду для чая делали в Дулеве, Вербилках, Гжели, многих других местах. Широкая российская публика в купеческих, крестьянских домах и трактирах пила чай из фаянсовой посуды. В середине XIX в. в светских кругах, салонах и среди интеллигенции модным стало, особенно для мужчин, пить чай из стакана резного стекла, вставленного в изящный серебряный подстаканник. Стакан с подстаканником прижился в России надолго. В советские времена так чай неизменно подавали в кабинетах начальников. Со временем в дешевом алюминиевом исполнении подстаканники с простым тонким стаканом стали приметой общепита.

Иностранцы, посещавшие кабинеты высоких советских начальников, всегда с большим любопытством рассматривали подаваемый во время деловой беседы «русский чай в стакане с подстаканником», и часто им тут же дарили этот чайный прибор на память. Таким образом, за рубежами России укреплялось понятие русского чая именно в таком исполнении. А сам способ пить чай из стакана в подстаканнике, пережив все сложности непростой российской жизни XX в., уверенно вошел вместе с чаем в жизнь россиян XXI в.

Многое можно узнать о русском чаепитии из классики русской литературы. Читаем у А. С. Пушкина в романе «Евгений Онегин» строки о том, как Татьяна Ларина пишет письмо-признание Евгению Онегину...
«Она зари не замечает,
Сидит с поникшею главой
И на письмо не напирает
Своей печати вырезной.
Но, дверь тихонько отпирая,
Уж ей Филипьевна седая
Приносит на подносе чай.
«Пора, дитя мое, вставай...»
Итак, с чашки чая начался для Татьяны день томительного ожидания. Тем временем «приехал Ольгин обожатель», и в доме Лариных накрывают стол...
«Смеркалось; на столе, блистая,
Шипел вечерний самовар,
Китайский чайник нагревая;
Под ним клубился легкий пар.
Разлитый Ольгиной рукою,
По чашкам темною струею
Уже душистый чай бежал,
И сливки мальчик подавал;
Татьяна пред окном стояла,
На стекла хладные дыша,
Задумавшись, моя душа,
Прелестным пальчиком писала
На отуманенном стекле
Заветный вензель О да Е...»
И еще мы находим в романе авторское отступление, в котором также речь о чае:
«И чай несут. Люблю я час
Определять обедом, чаем И ужином.
Мы время знаем
В деревне без больших сует:
Желудок — верный наш брегет...»

В «Станционном смотрителе» мы узнаем, что первая забота героя повести, приехавшего на станцию после проливного дождя, была поскорее переодеться, вторая — спросить себе чаю... «Эй, Дуня! — закричал смотритель, — поставь самовар да сходи за сливками». При сих словах вышла из-за перегородки девочка лет четырнадцати и побежала в сени. Красота ее меня поразила...»
Категория: О чае | Добавил: Александра (14.12.2012)
Просмотров: 893 | Рейтинг: 5.0/1
Всего комментариев: 0
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Copyright MyCorp © 2024